Золото Зарафшана

ЖЕЛЕЗНАЯ ГОРА (Красноярск-26)

Среди масштабных оборонных объектов нашей страны, в сооружении которых принимал участие трест «Гидромонтаж», в его послужном списке памятной строчкой вписан Железногорск — город, который стал наглядным воплощением военно-промышленной урбанизации, он же советская легенда закрытого типа, в зависимости от того, с каких идейных позиций смотреть. Здесь во времена существования «империи зла» (по терминологии бывшего президента США Рональда Рейгана) расцепляли атом и делали лучшую в стране космическую технику.

В Красноярске-26 участком МСУ-22 треста «Гидромонтаж» был выполнен большой объем работ по сооружению, пуску и развитию огромного подземного комбината по переработке оружейного плутония и строительству самого города Железногорска со всей его разветвленной инфраструктурой. Но обо всем по порядку.

Места, где стрелка компаса не указывает на север, называются магнитными аномалиями. Советские «почтовые ящики», кузницы ядерного меча нашей страны, — это аномалия ландшафтная. Тут не действует позиционный принцип, по которому размер, смысл, связи и функции места согласованы с его положением в пространстве. Здесь отменена логика географического положения. Города в себе. Без сельских пригородов и жителей предместий…

Никого не удивишь периметром из колючей проволоки и пропуском на КПП при въезде в населенный пункт, которого до недавнего времени нельзя было даже сыскать при помощи самого мощного увеличительного стекла на географической карте страны. Но, огражденный от внешнего мира и защищенный от посторонних глаз, Железногорск неразрывно связан с отечественной историей второй половины XX века.

Как уже отмечалось по ходу книги, плутоний-239 образуется в реакторах. Первые промышленные атомные котлы в Советском Союзе появились в закрытых городах Арзамасе-16, Челябинске-40 и Томске-7. Но там реакторы располагались на поверхности и могли быть разрушены в случае вражеской бомбардировки или прицельной ракетной атаки. Поэтому Специальный комитет при ГКО принял решение разместить столь важное производство под землей, тем более что ученые с жаром утверждали: лишь 200-метровый слой почвы гарантирует сохранность основного объекта в случае ракетно-бомбового удара.

Вняв этим доводам, Первое Главное управление при Совете министров Союза ССР постановило, что один из секретных атомных заводов необходимо расположить, во-первых, близ широкой реки или крупного озера, чтобы не возникало проблем с забором воды для охлаждения реакторов. Во-вторых, достаточно далеко от государственной границы — тоже вполне понятная логика. В-третьих, в сейсмически безопасном районе, «без потрясений». И, в-четвертых, около крупного промышленного центра. Для будущей оборонной стройки предлагались два варианта: окрестности Томска или Красноярска.

Согласно сохранившимся документам, в мае 1949 года в Красноярский край на рекогносцировку прибыла изыскательская экспедиция Ленинградского проектного института ГСПИ-11. Ей предстояло окончательно затвердить для Центра географическую точку будущего строительства. Специалисты из Питера произвели облет территории, пробурили ряд скважин, прошли сотни метров шурфов — и в итоге, привязав проект к местности, остановились на районе деревни Додоново. Атамановский кряж, один из отрогов диких Саянских гор, здесь вплотную приближался к полноводному Енисею, огородив с востока довольно широкую долину, на которой можно было построить жилой поселок.

Наша справка

Саяны — горная страна на юге Сибири. Различают Западный Саян (длина 600 километров, высота до 3121 метра, гора Кызыл-Тайга), состоящий из выровненных и островерхих хребтов, разделенных межгорными котловинами, и Восточный Саян (длина около 1000 километров, высота до 3491 метра, гора Мунку-Сардык) с типичными среднегорными хребтами, несущими современные ледники. Реки — бассейна Енисея. На склонах преобладает горная тайга, переходящая в горную тундру. В отрогах Восточного Саяна находится памятник природы под названием «Красноярские Столбы»: сиенитовые скалы высотой до 100 метров.

Получив результаты секретных инженерно-изыскательных работ, Сталин принял окончательное решение: комбинат №815 построить под землей, в скальных породах, в 50 километрах на северо-восток от Красноярска, на восточном берегу Енисея. И 26 февраля 1950 года ЦК КПСС, Советом министров и Верховным советом Союза ССР было принято закрытое Постановление №826/302 СС/оп о строительстве «Сибхимстроя» (ныне — Горно-химический комбинат), предназначенного для бесперебойной наработка оружейного плутония в промышленных реакторах и его выделения на радиохимическом заводе.

Неотъемлемой частью этого грандиозного проекта стало создание жилого поселка. Так появилась территория в 131 км.кв., обнесенная железной проволокой. Этот кусок был вырван из ландшафта, а сам объект целиком изолирован от окрестных мест, скрыт от них. Только белка или птица могли пересечь зону. Само же строительство началось 14 августа 1950 года. Этот обычный день календаря и стал датой если не рождения, то, во всяком случае, административного зачатия Железногорска, разнообразные название которого — Комбинат 815, Додоново, Красноярск-26. Или просто Город №26.

В «городах-сказках» не полагалось строить кое-как, на скорую руку. Все — только капитально и в «едином ключе». Железногорск получился у ленинградских архитекторов пропорциональным и удобным, все было тщательно продумано. Добротно выстроенные дома органично вписывались в сибирские пейзажи, специально сохраненные в жилых кварталах, и до сих пор генеральный план развития не требует каких-либо существенных переделок.

Закрытым Указом Президиума Верховного совета РСФСР от 17 марта 1954 года объект получил статус города областного подчинения и вполне нейтральное, мало что говорящее название — Железногорск. Впрочем, изначально оно употреблялось редко. Для сведующих людей привычнее был порядковый номер — Красноярск-26 или неформальное название «Девятка», по первому наименованию Управления строительства п/я №9.

Первоначально строительство города и комбината велось силами 80, а по другим данным, 65 тысяч заключенных ГУЛАГа, значительная их часть погибла по разным причинам. Хотя не трудно догадаться, по каким именно. «Политические» к секретному объекту допущены не были, их использовали только в начальный период на строительстве железной дороги. Достаточно скоро стало понятно, что для такого объекта, как горно-химический комбинат, требуются специально подготовленные подразделения, и работы продолжили, еще в течение шести лет, примерно 100 тысяч военных строителей. К тому же историческая амнистия уголовников, которую после смерти вождя учинил Берия весной 53-го, внесла свои коррективы — и было принято решение о замене заключенных людьми в погонах.

Крутая биография генерала МГБ Соломона Мильштейна — одного из первых руководителей сооружения Красноярска-26, являвшегося заместителем начальника Управления исправительно-трудовых лагерей и строительства железных рудников, на «финишной» прямой оказалась трагична. Как и у тех тысяч невольников, что находились под его началом. Он был взят под стражу 3 июля 1953 года по делу Лаврентия Берия и разделил судьбу своего патрона. Вот скупая строчка из приговора: «…Своими приказами [подсудимый] способствовал проведению массовых арестов, фальсификации уголовная дел о государственных преступлениях, применению незаконных методов следствия, в том числе лично участвовал в избиениях арестованных, добиваясь от них вымышленных показаний». Вот бы надсадно, через хрип и кашель, посмеялись многие из тех, кто сгинул на Енисее… если бы узнали, что грозный «гражданин начальник» 14 января 53-го получил пулю в лоб. Как враг народа.

По имеющимся материалам, возведение основных объектов шло очень тяжело, через пень-колоду Годовые планы часто не выполнялись. В итоге работа по капитальному строительству в 1954-1955 годах руководством Минсредмаша Союза ССР была признана неудовлетворительной. Причины срывов скрывались в большой текучести рабочей силы и плохой организации труда. Весной 1960 года на комбинате произошла авария. С 26 апреля по 6 мая рухнула часть породного целика с железобетонной обделкой. Это произошло при сооружении одного из объектов радиохимического завода. Объем обрушения составил около 7 тысяч м.кб.. К счастью, люди тогда не пострадали.

Приступив к работе, строители пробили тоннели к основным технологическим помещениям: камере для ядерного реактора (его основным элементом является графитовая кладка), объектам водоснабжения и вентиляции. Также для пуска объекта предстояло соорудить и отладить весьма сложный комплекс гидротехнических сооружений на Енисее: сделать водозаборы, камеры переключений, насосные и сеточные станции, т.к. для охлаждения активной зоны атомного котла требовался громадный объем воды.

О том, что большой вклад в строительство всего комплекса ГХК внесли специалисты по гидромонтажу, не знали многие первопроходцы Красноярска-26. Естественно, эти работы нигде не афишировалась. В 50-тиградусные морозы, под толщей воды на скалистом дне Енисея, водолазы ЭПРОНа строили водозаборные конструкции.

В 1956 году начался монтаж первой технологической металлоконструкции — схемы «Т», предназначенной для приема выгружаемых из реактора облученных урановых блоков. Научное руководство проектированием и эксплуатацией промышленных реакторов осуществляла лаборатория №2. Проект реактора для ГХК был разработан конструкторским бюро артиллерийского завода №2 в Горьком. Первому агрегату дали название ЛБ-120 (потом АДЭ). «Котлы» этой серии обладали значительной мощностью по сравнению со своими родичами. Общее руководство и всю координацию работ на объекте осуществляло Первое Главное управление при Совете министров Союза ССР.

Именно там, на сложном объекте Красноярска-26, из-за возросшего объема трестовских работ один из его участков (и далеко не единственный!) вырос в большое МСУ-22 (п/я 125/9), которым успешно руководили в разные годы П.Г. Рудаков, С.Н. Савченко, В.В. Вальковский и П.И. Кривенко.

— По завершению основных работ на объекте 3-й очереди машиностроительного завода в Новоуральске, — рассказывает Петр Георгиевич Рудаков, — в 1957 году мой участок почти в полном составе был переведен для работы на предприятие п/я 9/125. Вместе со мной в Красноярск приехали прорабы Катан Борис Николаевич и Сурков Иван Михайлович, нормировщик Дейков Александр Иванович, геодезист Антипин Генрих Евгеньевич, бригадиры Скорин Иван Николаевич, Алешин Иван Кириллович, Климов Иван Сергеевич, электросварщики Камаев Дмитрий Сидорович, Геннадий Герасимов, Самигуллин Шайхисам Нургалеевич и еще около 30 человек вольнонаемных специалистов. В Красноярск была направлена рота военнослужащих, работавших на участке еще в Свердловске.

Участку МСУ-22 были поручены работы по укладке трубопроводов по дну Енисея, сбросу промышленных стоков от основного объекта — ядерного комбината — до отстойников на очистных сооружениях, удаленных на 214 километров. Работники треста смонтировали две «нитки» трубопроводов из стальных труб диаметром 1400 мм и одну «нитку» из чугунных труб диаметром 1000 мм. Жили они в городе, который тогда состоял всего из четырех кварталов. По линии МСУ-22 на объекте работало до 180 человек, все остальные — рота солдат. Подводные работы осуществляли 60 трестовских водолазов «из ЭПРОНа».

Также в Красноярске-26 выполнялись работы по укладке труб водопровода и канализации на очистных сооружениях. Весной 1957 года караваном барж Енисейского речного пароходства на площадку была подана, если выражаться специфическим языком промышленных площадок, «полная потребность стальных и чугунных труб».

Прямо на площадке, на берегу Енисея, был установлен сварочный стенд и организована укрепительная сборка и сварка труб с применением сварочного трактора Т-17. Этой работой занимался молодой инженер-сварщик Нестеришин Владлен Михайлович. Монтаж чугунных труб внутри объекта вел прораб Б.Н. Катан, а остальные работы возглавлял его коллега И.М. Сурков.

Прямо на берегу Енисея за один сезон гидромеханизаторами участка Федора Васильевича Козловского (первым помощником у него был Кувшинов Степан Семенович) была намыта дамба отстойника, высотой около 5 метров, и протяженностью около 1000 метров. Под тело дамбы участок Рудакова заложил дренажи, была построена дренажная насосная станция. В дальнейшем монтажники и водолазы уже МСУ-28 треста «Гидромонтаж» проложили по дну Енисея дюкер — для нужд Красноярска-26.

Еще раз совершим экскурсию по ГХК — этому уникальному комплексу, «прописавшемуся» в 10 километрах на север от города. Он был оснащен сложной вентиляционной системой с фильтрами, обеспечивающей защиту от проникновения радиации извне. Производительность вентиляторов составляла 5,5 миллиона м. кб. воздуха в час. К комплексу в толще горы были пробиты три тоннеля объемом 7 миллионов м. кб. (по размерам они примерно равны столичной подземке начала 90-х). Реакторное и радиохимическое производство, атомная ТЭЦ, объекты водоснабжения и вентиляции комбината — все эти объекты были размещены в многоуровневой системе внутри горы. Инженерные решения подобного размещения атомного производства уникальны и являются единственными в мировой и отечественной практике.

В состав ГХК вошли три уран-графитовых реактора, аналогичных гражданским образцам типа РБМК, один из них производил оружейный плутоний-239. Производительность каждого «котла» была рассчитана на 0,5 тонны продукта в год. Два легководяных реактора, имевших жутковатые названия АД и АДЕ-1, с графитовыми замедлителями и водяным охлаждением, подобно американским реакторам по производству плутония в Ханворде, штат Вашингтон, скрывались в горном хребте на глубине более 200 метров. Для охлаждения их активных зон использовалась вода из Енисея, которая затем сбрасывалась обратно в реку, что привело к сильному радиоактивному загрязнению речной воды и окружающей среды. Третий реактор, АДЕ-2, запущенный в 1964 году, имел уже замкнутый контур охлаждения, что исключало радиоактивные выбросы в реку. Помимо плутония, он обеспечивал теплом и электричеством Железногорск. С 90-го года его мощность была снижена на 20%.

В 1964 году в Красноярске-26 был введен в эксплуатацию химический перерабатывающий комплекс. Его продуктами являются окись плутония и нитрат урана. До того времени облученное тепло перерабатывалось радиохимическими заводами в Челябинске-65 или Томске-7. Схема основного процесса на таком производстве включает растворение металлического урана в азотной кислоте, многоступенчатое экстрагирование для отделения урана и плутония, их дезактивацию от продуктов деления и сорбции концентрата плутония. Двуокись плутония, окончательный продукт комбината, доставлялся на химико-металлургические заводы в Челябинске или Томске для превращения в металл и производства компонентов ядерного оружия — сборки ядерных боеголовок.

Согласно проекту закрытия отечественных реакторов по выработке плутония, подписанному вице-президентом США Альбертом Гофром и премьер-министром Виктором Черномырдиным, российское производство оружейного плутония будет остановлено и улучшена надежность путем переделки основной конструкции, реакторов в Северске и Железногорске. Общая стоимость проекта, включая стоимость урана, по оценке на октябрь 1998 года, составляла 310 миллионов долларов.

Наша справка

26 февраля 1950 года — вышло постановление о строительстве Сибхимкомбината.

28 августа 1958 года — введен в эксплуатацию реактор АД и 1-я очередь промышленных подразделений.

9 октября 1959 года — 1-й секретарь ЦК КПСС и председатель Совета министров Союза ССР Н.С. Хрущев посетил строительство на Енисее.

27 июля 1961 года — введен в эксплуатацию реактор АДЕ-1.

25 января 1964 года — введен в эксплуатацию реактор АДЕ-2.

31 января 1964 года — синхронизирован и включен в сеть 1-й турбогенератор на ТЭЦ.

20 апреля 1964 года — произведена первая загрузка облученных урановых блоков на радиохимическом заводе.

19 июля 1966 года — ГХК награждается орденом Ленина за заслуги в создании, производстве новой техники и успешное выполнение плана за 1959-1965 годы.

Апрель 1967 года — сдан в эксплуатацию полигон подземного захоронения жидких радиоактивных отходов.

Декабрь 1985 года — приняты в эксплуатацию объекты пускового комплекса заводы РТ-2, в том числе хранилище ОЯТ (отработанное ядерное топливо).

30 июня 1992 года — выведен из эксплуатации реактор АД.

29 сентября 1992 года — заглушён реактор АДЕ-1.

28 июля 1994 года — горно-химический комбинат посетил президент России Борис Ельцин.

Апрель 1996 года — Минатом принял решение о строительстве на ГХК «сухого» хранилища ОЯТ.