Черномырдинки (изречения В.С. Черномырдина)

[KoSheChkA]

Правительство - это не тот орган, где, как говорят, можно одним только языком...

Помогать правительтву надо, а мы ему -- по рукам, по рукам, все по рукам... Да еще норовим не только по рукам, но и еще кое-куда. (1999)

Я с молодых лет... всегда работал первым лицом. (1998)

А кого обвиняют в коррупции? Меня? США? А чего это они вдруг проснулись? (1999)

Вряд ли должность определяет или дает мне какой-то вес. Ну куда же еще больше нужно человеку, который все уже прошел, все многое знает в этой жизни. Многое знаю. Может, даже лишнее. Вот это слишком все прямолинейно и перпендикулярно, что просто мне неприятно лично. (1999)

Я бы не стал увязывать эти вопросы так перпендикулярно. (о влиянии бизнеса на политику, 1998)

Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто. (1998)

Мы не однодневки, не одноразовые. (1999)

Сегодня им один не понравится, завтра другой... То им черный, то им кудрявый, то им рыжий, то им сивый... Ну что это за подход? Можно перекрасить всех - ума тут не надо. (1997)

Два еврея схватились. Вся страна будет наблюдать этот балаган. (о битве двух олигархов Б. Березовского и Ю. Гусинского летом 1999 г.)

Россия со временем должна стать еврочленом. (1997)

Геннадий Андреевич, ну зачем вы так? Не расчленяли и никто не расчленит! (укор в адрес Г. Зюганова, 1998)

Я же вижу по глазам: вас же тошнит... (1998)

Впервые за многие годы отмечено сокращение сброса поголовья скота. (1997)

Если бы я все назвал, чем я располагаю, - да вы бы рыдали здесь! (1997)

Я готов и буду объединяться со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку! (1998)

Тут у многих, между прочим, лежит. Ну и пусть лежит. Вот у тебя лежит? Ну, значит, он тебе не нужен, ну если нет нужды его использовать. (1998)

У кого руки чешутся? У кого чешутся, чешите в другом месте.

Красивых женщин я успеваю только заметить. И ничего больше. (1996)

Ни то не сделали, ни эту не удовлетворили, ни ту.

Когда моя... наша страна в таком состоянии, я буду все делать, я буду все говорить... (1998)

У нас еще есть люди, которые очень плохо живут. Мы это видим, ездим, слышим, читаем.

Вы что же, считаете, что я сам себе лиходей здесь или лиходействую в своей стране?

На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.

Мы впервые увидели человека здесь, в бюджете.

Мы сегодня на таком этапе экономических реформ, что их не очень видно.

Мы делали это дало, делаем и будем делать.

Никакой войны не было. Были одни вопросы.

Реформы в России - это не автомобиль. Захотел - остановился, захотел - вновь сел и поехал! Так не бывает!

Очень обидно, когда вас (Явлинского - ред.) волнует не дело, а тело ваше!

Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех - и белых, и красных, и пестрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и еще кое-что.

Вот Михаил Михайлович - новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви.

У меня к русскому языку вопросов нет.

С сюрреализмом надо кончать, так чтоб дух захватывало!

Надо контролировать, кому давать, а кому не давать.

Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?

Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь.

Мы продолжаем то, что мы уже много наделали.

Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазером.

И кто бы сегодня нас не провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и еще многое что - не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений, наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.

Если я еврей - чего я буду стесняться. Я, правда, не еврей.

Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали - масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало.

Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство!

Черномырдину пришить ничего.

Умный нашелся! Войну ему объявить! Лаптями! Его! Тоже! И это! Сразу как это все! А что он знает вообще! И кто он такой! Еще куда-то и лезет, я извиняюсь.

Я говорю это, как человек, которому и просто, и который знаю и не очень понимаю, я это не только и, это непозволительно и части любого человека, так, или группы.

Чем провинились мы перед Богом, Аллахом и другим?

Что я буду втемную лезть. Я еще от светлого не отошел.

Изменений, чтобы дух захватывало, не будет. Иначе, чтобы кому-то что-то делать, нужно будет у другого взять или отобрать.

Произносить слова мы научились. Теперь бы научиться считать деньги.

Пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.

С налоговым сюрреализмом надо кончать.

Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.

Вот что может произойти, если кто-то начнет размышлять.

Правительство обвиняют в монетаризме. Признаю - грешны, занимаемся. Но плохо.

Народ пожил - и будет!

Переживем трудности. Мы не такие в России, россияне, чтобы не пережить. И знаем, что и как надо делать.

Да такие люди, да в таком государстве, как Россия, не имеют права плохо жить!

Ну, Черномырдин говорил не всегда так складно. Ну и что? Зато доходчиво. Сказал - и сразу все понимают. Ну, это мой, может быть, стиль. Может я не хочу сказать, что самый правильный, но очень понятный и доходчивый. А это нужно сейчас.