Форум Селятино

Если интересно, могу выложить ссылку на первоисточник, или скопировать полностью текст.
Какая-то мелодрама, приукрашенная писательской фантазией Рабинера.
Я сделал вывод - игрок просто профукан руководством.
С ним нужно было вовремя поговорить по душам, найти подход и поступить по-человечески.
Этого сделано не было. Черчесов пытался исправить ситуацию, когда стал тренером, но было поздно.
Ну и деньги, конечно...
Минус для Спартака в том, что в составе нет дядьки, который мог бы наставить молодежь на путь истинный. Титов больше формальный капитан. А Черчесов все же в первую очередь тренер, а не друг-наставник.

Vot писал(а):Если интересно, могу выложить ссылку на первоисточник, или скопировать полностью текст.

выложи ссылку, ну или скопируй текст, интересно почитать

Полузащитник Дмитрий Торбинский, решивший уйти из "Спартака" в качестве свободного агента, до сих пор публично на эту тему не высказывался. Единственное исключение он сделал для книги, работу над которой только что завершил обозреватель "СЭ".

Дмитрий ТОРБИНСКИЙ: "ПОЧЕМУ Я УХОЖУ ИЗ "СПАРТАКА"

Игорь РАБИНЕР

- "Спартак" для меня - родной клуб, - начал Торбинский. - Он мне очень многое дал, и я горжусь, что являюсь его воспитанником. Поэтому решение уйти мне далось очень непросто. Но обстоятельства сложились так, что я не мог поступить иначе.

У "Спартака" потрясающие болельщики, которым я благодарен за все и которых никогда не забуду. Знаю, что многие из них теперь меня ненавидят. Конечно, когда я выходил на замену в матче с "Москвой" и услышал их свист и гул, мне было больно. Только что на руках носили, а теперь... Теперь я на себе прочувствовал, что означает фраза "От любви до ненависти - один шаг".

У людей, которые приходят на стадион, есть свои стереотипы. По их мнению, если я ухожу из "Спартака" - значит, предаю. И, конечно же, делаю это только ради денег...

Что ж, болельщики переживают за команду по-настоящему, платят деньги за билеты, а потому имеют право думать и говорить то, что считают нужным. И все же мне диковато слышать такую реакцию сейчас, когда я играю в "Спартаке", решаю вместе с командой поставленные задачи и стараюсь изо всех сил. Я готов был раздирать себе до крови бока, бросаясь в подкаты на синтетике "Лужников", только чтобы мы стали чемпионами. Нам это не удалось, но у каждого из нас совесть чиста: мы сделали все, что могли. И я в том числе.

Я и сейчас не хочу говорить, что меня ждет дальше. Решил для себя так: пусть чемпионат страны закончился, европейский сезон продолжается. И я ничего не скажу о другом клубе, пока не сыграю своего последнего матча за "Спартак". Скажу обо всем только после "Тулузы".

Но то, что останусь в "Спартаке", - исключено.

Когда я выхожу на поле и слышу свист, то "выключаю" слух и концентрируюсь только на игре. Я умею абстрагироваться от таких вещей, потому что если в моей ситуации принимать их слишком близко к сердцу - будет очень сложно. У меня есть прекрасная команда, в которой мне приятно выходить на поле - особенно с тех пор, как я стал игроком основного состава. В ней у меня много друзей - Павлюченко, Хомич, Калиниченко... Титов ко мне тоже хорошо относится, хотя он и немножко из другого поколения. Я им всем очень благодарен.

Ребята меня поддерживают, помогают, и от этого мне становится легче. И когда поднялся шум вокруг моего имени, партнеры по команде, конечно, подходили и задавали вопросы. Мне было очень неудобно смотреть им в глаза и лукавить, а сказать все, как есть, я не мог. Было тяжело - не скрою.

Когда в матче с "Динамо" меня заменили, вначале раздался свист. Но когда я поднял руки и похлопал болельщикам, половина из них захлопала в ответ. Не все, конечно, - но я слышал, как гул сменяется аплодисментами. И то приятно...

Я знаю, что выдержал удар и не опустил руки. И никогда не забуду, что в такой ситуации команда и тренер меня поддержали.

* * *

Если не брать в расчет челябинский "Спартак", в своей карьере я играл только в "Спартаке" московском. Но где и когда бы ни оказался, все равно всегда буду считать "Спартак" большим клубом с великой историей, у которого есть что-то свое, неповторимое. Я воспитанник "Спартака" и знаю, на чем он держится. Что такое знаменитый спартаковский дух, чувствую изнутри, хотя какими-то конкретными словами объяснить это не могу. "Спартак" для меня - это не хозяин Федун, а нечто гораздо большее. Не случайно же красно-белых называют народной командой - так оно и есть. Очень обидно, что из-за Федуна, который, мне кажется, понятия не имеет, ЧТО такое "Спартак", я вынужден уйти...

Владелец клуба сказал, что я ни в одном интервью не обмолвился о желании играть за "Спартак"? Так вот, пусть он знает, что я не привык говорить. Я привык доказывать делом. А его слова, что не подписывать новый контракт мне посоветовал Федотов, - вообще какой-то бред.

С Федуном я, кстати, никогда не общался. За все годы он и словом ни со мною, ни с другими игроками не перемолвился. Даже когда пришел в раздевалку после матча с "Динамо", пожал нам руки - и все. Конечно, это его право - вести себя по отношению к футболистам так, как он считает нужным. Но странно как-то: это же игроки команды, владельцем которой он является. И при этом - вообще никакого контакта...

Руководители клуба на публике говорят обо мне нелицеприятные вещи. Стараюсь всего этого не читать, хотя какие-то реплики, конечно, до меня доносятся. Но уколы этих людей мне безразличны.

Главное, что сам я в собственной правоте ни капли не сомневаюсь. Точно знаю, что любой футболист на моем месте поступил бы так же. Еще с детства в Норильске отец учил меня, что главное в жизни - уметь за себя постоять. Оттого сейчас он меня очень хорошо понял...

Многие люди мечтали и мечтают играть в "Спартаке". И о себе могу сказать: я как играл за ромбик, так и продолжаю за него играть. Я в "Спартаке" только из-за клубного патриотизма все последние годы и оставался. Мне очень нравится команда, мы давно друг с другом сроднились. Мои корни уходят в спартаковскую школу, и только очень черствому человеку такие вещи могут быть безразличны. А я к таким людям не отношусь.

Никогда не забуду, как без всяких гарантий приехал из Норильска и мой дядя - царствие ему небесное - повел меня на тренировку в спартаковскую школу, заниматься в которой я мечтал. Папа - болельщик "Торпедо", а я с детства отдал сердце "Спартаку". Я долго готовился к той поездке, тренировался как сумасшедший. Когда мы - по сути дела, с улицы - подошли к тренеру Евгению Викторовичу Воробьеву, и дядя попросил его посмотреть на мальчишку, я был уверен в своих силах. И в команду тренер меня взял, и до выпуска меня довел... Он, кстати, сейчас работает в "Локомотиве".

Останусь ли я в душе спартаковцем, перейдя в другой клуб, - как говорит о себе, к примеру, Вадим Евсеев? Наверное, говорить такое на публике по отношению к новой команде будет некорректно. Но в глубине души знаю, что так оно и будет. Любой воспитанник родного клуба, как бы ни повернулась его судьба, никогда от него не открестится. И готов повторить: "Спартак" - моя родная команда. Горжусь тем, что являюсь ее воспитанником.
Убежден ли я, что никогда не пожалею о сделанном?

Несмотря на всю свою благодарность "Спартаку" - убежден.

Я долго думал, прежде чем принять это решение, одно из важнейших в моей жизни. Думал, конечно, и о том, что футбол сейчас стал бизнесом, и деньги определяют многое. Но для меня главное - не деньги, а отношение.

Все говорят: рвач, погнался за деньгами. Я себя рвачом не считаю. Но думаю, что отношение клуба к тебе выражается в том числе и в твоих финансовых условиях.

Меня в "Спартаке", считаю, не оценивали вообще.

Я молчал и работал. Мне многое не нравилось, но я понимал, что это не должно отражаться на моем отношении к футболу и к команде. В клубе мне говорили: "Tы должен не получать деньги, а зарабатывать их". Считаю, что на данный момент в "Спартаке" я зарабатываю деньги своим трудом. Но почему-то не получаю...

Еще в клубе мне твердили: "Ничего не бывает сразу, все приходит постепенно". Но ко мне эта фраза имеет самое прямое отношение! У меня-то ничего не было сразу! Я очень долго терпел и в конце концов достиг определенного уровня, когда, полагаю, имею право сказать свое слово.

Держу ли я зло на Шавло? Наверное, нет. Да и на Федуна зла не держу - мне просто обидно, что так ко мне отнеслись. Шавло сам играл в "Спартаке", знает, что это за команда. Просто у него такая должность, что волей-неволей он должен придерживаться принципов, которые диктует хозяин. Не хочу обсуждать личные качества Шавло, но, хотя в наших отношениях не все было гладко, решает все в "Спартаке" по большому счету не он. А значит, обвинять в случившемся генерального директора бессмысленно.

По большому счету на протяжении многих лет в "Спартаке" в меня верил только Федотов. Думаю, поверил и Черчесов - еще до того, как стал главным тренером. Просто, когда он был спортивным директором, от него мало что зависело. А когда его назначили на тренерский пост, было поздно - я уже определился.

Может быть, если бы весной от Черчесова в клубе зависело столько, сколько сейчас, все сложилось бы по-другому...

Решение для себя я к тому моменту уже принял. Не на бумаге, а в голове. Мне требуется много времени, чтобы все обдумать. Но если я уже что-то для себя решаю, то окончательно и бесповоротно. Произошло это в конце весны. Когда я до конца понял, что в меня здесь не верят...

Зарплата у меня даже в этом году была, по футбольным меркам, такая, что самому клубу было стыдно назвать вслух истинные цифры. Шавло в интервью утверждал, что у меня оклад - десять тысяч долларов.

На самом же деле - пять...

Слышал я и аргумент, что в прошлом сезоне у меня было ноль голов и столько же результативных передач - и как, мол, с такими показателями можно давать человеку хороший контракт? Что ж, это лишнее доказательство, что клуб в меня не верил. Гусу Хиддинку-то эти "ноль плюс ноль" не помешали перед матчем с Македонией прошлой осенью пригласить меня еще с несколькими молодыми игроками на смотрины...

Тогда я это воспринял как аванс. А вот этой весной все уже было по-другому: я понимал, что действительно хорошо начал сезон, и Хиддинк не просто включил меня в число приглашенных, но и выпустил в стартовом составе в Таллине, в официальной игре.

Картины я, как мне кажется, не испортил. Кстати, если в "Спартаке" всегда играл слева, то в сборной меня поставили на ту позицию, где выступал с детства, - в центре поля. Может быть, тут сказал свое слово помощник главного тренера сборной Александр Бородюк, который знает мои возможности.

Тогда, весной, у нас с клубом были переговоры. Я просил фиксированную зарплату - 500 тысяч в год. Мне предлагали 250, а далее - по некой нарастающей шкале. Меня это не устраивало. Хотя мы почти и не общаемся с партнерами по сборной на денежные темы, но в целом представление, кто сколько зарабатывает, у футболистов есть.

Поймите правильно: не в количестве нулей дело. А в унижении. И в том, что так в "Спартаке" относятся к своим - к ребятам, которых не надо ниоткуда покупать и ничем переманивать.

Все это длилось довольно долго. Наконец, в начале апреля, сразу после весенней победы в гостях над будущим чемпионом "Зенитом" - 3:1, - меня пригласили в кабинет к Шавло.

Я был абсолютно уверен, что наконец-то могу рассчитывать на адекватную оценку собственного труда.

А прозвучал очередной промежуточный, неопределенный вариант.

И тогда я просто встал и ушел. В конце концов, у меня есть чувство собственного достоинства.

Тогда все и решилось. Скажу честно: если бы они в тот момент ответили "да", я бы, конечно, остался. Мне было бы элементарно неудобно отказаться - хотя к тому времени я уже понимал, что в других клубах мог бы зарабатывать больше. Но я сам такие условия просил, а потому новый контракт со "Спартаком", согласись клуб на него сразу, был бы подписан.

Потом мне рассказывали, что они срочно созвонились с Федуном, получили от него добро на мои условия. Но когда вернулись - было уже поздно. Потому что я ушел и принял для себя окончательное решение.

Прокручиваю все эти события в своей памяти и лишний раз убеждаюсь, что люди в меня попросту не верили. Хотя мы достаточно долго работали вместе, и они должны были меня хорошо знать. Однако сначала только один Федотов, а потом еще и Черчесов полагали, что я действительно способен на какой-то качественный скачок.

Но решение принимали не они.

* * *

Если бы не Федотов, я ушел бы еще зимой. У меня были предложения - меня, например, хотели купить "Рубин" и "Томь". Я хотел играть в футбол, и были мысли уйти туда, чтобы подобно Паше Погребняку себя зарекомендовать, а потом выйти на какой-то новый уровень. Руководство "Спартака" было не против меня продать - у нас был разговор с техническим директором Смоленцевым. Но он сказал, что последнее слово - за главным тренером. А Федотов был категорически против моего ухода. "Нет, ты остаешься, и это без вариантов", - сказал мне Владимир Григорьевич.

Честно говоря, вначале я на него за это злился. Поскольку мало верил, что в "Спартаке" буду регулярно играть. Это было сразу после отпуска, перед первым предсезонным сбором.

Обиделся ли я на Федотова, обвинившего меня в поражении от ЦСКА в финале Кубка Первого канала? Нет, поскольку понимал, что это все эмоции. На следующий день уже все было нормально. Да, меня удалили, но внутри я чувствовал удовлетворение от самой игры. Было твердое ощущение, что, выйдя на замену, я реально помогал команде. Да, ошибся - но удаление было за две минуты до конца дополнительного времени и не могло ни на что по-настоящему повлиять... Повторяю: первая реакция Федотова была вызвана эмоциями, а наутро уже ничего подобного не было. Так часто бывает...

Моя контрактная ситуация развивалась долго, и решение, которое я принял, не было спонтанным. Все началось еще после того, как в середине 2005 года вернулся из челябинской аренды и попросил элементарные условия. Например, полторы тысячи долларов в месяц на съемную квартиру. Но мне отказали и в этом. Начали мяться: "Мы все понимаем, но..." Я остановил их: "Хватит, мне все ясно".

Та ситуация меня вообще убила. До аренды в Челябинск у меня в "Спартаке" была зарплата две тысячи долларов. А в Челябинске - три плюс премиальные, потому что там я играл и был одним из лидеров. Назад в "Спартак" ехал, как мне казалось, кое-что доказав.

"Спартак" ведь мог тогда меня вообще потерять, потому что у клуба как раз шел "раздел имущества" с Юрием Перваком, и неожиданно оказалось, что я нахожусь в Челябинске не в аренде, а на полноценном контракте.

Из Челябинска я тогда возвратился только потому, что обещал Федотову сделать это в любом случае. В первом дивизионе постоянно играл, вызывался в молодежную сборную. И вправе был надеяться, что мои смешные условия хоть как-то пересмотрят. Ведь мне, по сути, из-за всех этих юридических тонкостей предстояло подписать новый контракт.

Зарплату я тогда попросил, по меркам последних лет, весьма умеренную - десять тысяч. Плюс бонусы, которые полностью вписывались в концепцию руководства: "Ты должен не получать, а зарабатывать".

Да, место в составе мне только предстояло завоевать - но тем, в кого верят, такие деньги дают без вопросов. Не говоря уже о полутора тысячах за съемную квартиру.

А в меня не верили. И начали торговаться, заявив, что на такие "роскошные" условия пойдут лишь в том случае, если я продлю контракт еще на два года.

Это было уже слишком.

Тогда я сказал: "Я обещал Григорьичу вернуться - и я вернулся. Делайте мне какую угодно зарплату, можете даже не спрашивать. И больше мне ничего не нужно".

И тут они вдруг начали мне говорить:

- Подожди, так тебе же нужна квартира!

Я ответил:

- Как-нибудь этот вопрос решим.

Мне уже было все равно.

"Положили" те самые пять тысяч. И в рамках действующего контракта ни разу зарплату не поднимали - даже когда стал игроком сборной.

* * *

Да мне даже Андрей Червиченко по собственной инициативе поднимал зарплату! Человек, которого сейчас все критикуют за его работу в "Спартаке"! Но он по крайней мере стимулировал ребят к росту, и было видно его отношение к нам: кто прибавляет в игре - тот получает больше.

А вот Федуну и его людям долгое время было на меня наплевать, и это продолжалось несколько лет. Мне было очень обидно, потому что "Спартак" - мой родной клуб. Я же все здоровье здесь оставил! Две операции на крестообразных связках коленей, мениски, пахи... Да, я благодарен клубу за то, что он меня лечил, но, по-моему, это нормально, и по-другому быть не может. Спасибо за то, что меня, молодого, отправили на операцию в Германию, когда еще мало кто туда ездил. Но я сам, между прочим, на этом и настоял. Потому что травмы получал не в пьяных драках, а в играх за "Спартак".

Может, из-за травм и не захотели поднимать мне зарплату после Челябинска - не знаю. Но самим ходом переговоров и отношением ко мне я был сильно разочарован.

Тем не менее с головой ушел в работу и "пахал" по полной программе. Даже при Старкове, который меня не видел и вообще всячески давал понять, что делает ставку на опытных игроков. После Челябинска я опять попал в дубль и играл там через сильные боли в паху. Но на операцию не ложился, потому что очень хотел сыграть в стыковых матчах за молодежку против датчан. Когда Чернышов и туда не вызвал, у меня, помню, была дикая ярость. Ради чего я все это время терпел боль, если шансов выбраться из спартаковского дубля у меня не было никаких?

Несмотря на все эти разочарования, я продолжал работать. Тем более что тогда в команде был такой глубоко уважаемый мною футболист, как Аленичев. Даже если тренер откровенно не доверял, при таком капитане работать спустя рукава было невозможно. И не только из-за его титулов, но и из-за характера - человек он замечательный.

Потом Аленичева из команды убрали, а вместо Старкова пришел Федотов. В этом смысле мне, конечно, стало полегче. Хотя и тут если не получалось что-то в первом тайме - сразу меняли. Тоже полного доверия не было. Я начинал нервничать, хотел что-то доказать, эмоции зашкаливали, и это приводило к грубости и карточкам. Хотя я никогда не хочу сыграть в ноги - всегда только в мяч. Когда, скажем, в финале Кубка Первого канала сбил Жирка (Юрия Жиркова. - Прим. И.Р.) - просто не рассчитал. Жестко, динамично играть я люблю, но к грубости никогда не стремлюсь. Прекрасно знаю, что один хлеб едим...

Сейчас опыта прибавилось, и если желтые карточки иногда получаю, то до красных дело уже не доходит. Надеюсь, уже окончательно.

* * *

Черчесов сказал мне дать окончательный ответ 18 октября, я пообещал - и сделал это. К моему сообщению он отнесся нормально. Правда, мне не совсем понятно, почему клуб это сразу вынес в прессу. Одно дело - предпринимать какие-то шаги по поиску замены, но говорить во всеуслышание, когда до конца чемпионата оставалось еще четыре тура... Не думал, что так будет. И когда мне позвонил папа и сказал, что все только это и обсуждают, - неуютно стало.

Конечно, волновался, как все будет развиваться дальше. Немного удивился, когда меня, переполненного эмоциями после победы над Англией, не выпустили на матч с "Москвой" в стартовом составе. Но понимал, что тренер как-то должен реагировать на сложившуюся ситуацию. Тем не менее готов был выйти на поле в любой момент и сделал это. Наверное, не подвел, если мы забили еще один гол и выиграли...

Когда еще сидел на скамейке запасных, прямо перед ней Баррьентос ногой ударил Иванова по голове. Я попытался рвануться на поле, объяснить аргентинскому парню, что он виноват и нужно признавать свои ошибки. Удалили - уходи, а он выступать начал, да еще и симулировать. Я по этому поводу и возмутился. Но резервный судья меня не пустил. Может, и к лучшему.

Слова Черчесова о том, что ему не понравилась реакция болельщиков на мое появление, воспринял как признание того, что я вышел и помог команде.

А потом была игра в Раменском с "Сатурном", от которой меня отстранили прямо в день матча из-за опоздания на установку.

Понимаю: тренер был прав. Если я опаздываю на установку, это грубое нарушение, и наказание за него должно последовать. Станислав Саламович - человек принципиальный, строгий и справедливый. Не злой, а именно справедливый. Поэтому я его решение понял.

Почему опоздал? Игра в Раменском у нас была выездной, а до нее были две домашние. И перед ними установка начиналась в 11 утра. Здесь же - на пятнадцать минут раньше, и на это изменение в расписании я почему-то внимания не обратил. Меня "замкнуло", что установка - в одиннадцать. За мною зашел наш переводчик (Георгий Чавдарь. - Прим. И.Р.), но потом сказали, что все уже началось и лучше даже не пытаться туда заходить.

Говорили, что на той же неделе я не пришел еще и на медосмотр. Возможно, и это наложилось на решение Черчесова. Там, на мой взгляд, непонятно повел себя тренер по физподготовке (Тони Берецки. - Прим. И.Р.). Весь этот "медосмотр" состоит из 30 секунд, во время которых ты сдаешь анализ крови. Да, я пришел позже всех, но мы же в одной команде и должны друг друга поддерживать и выручать. Но вместо того, чтобы взять у меня кровь, тренер по физподготовке вдруг сказал: "Все, у меня тренировка начинается. Мне надо идти". Как-то по-другому я представлял себе наши отношения...

Наверное, я должен был понимать, что моя ситуация заставит всех обращать на меня особенно пристальное внимание, и не должен давать ни малейшего повода "зацепиться". А тут еще и команда, пока у меня были проблемы с пальцем ноги, выигрывала - у Нальчика, у "Химок"...

На следующий день после матча в Раменском я приехал в Тарасовку, но Черчесов не пустил меня на разбор. Возможно, в нем еще кипели эмоции и он не успел остыть после игры, в которой, как потом выяснилось, мы потеряли золотые очки.

Но еще через день мы с главным тренером поговорили, и я сказал ему, что готов биться за команду до конца. Из того, что на матчи с "Ростовом", "Байером" и "Динамо" я вышел в стартовом составе, делаю вывод, что Станислав Саламович мне поверил.

Но в футболе - как в любой профессии: если ты откуда-то уходишь, это не означает, что вычеркиваешь из жизни людей с прежнего места работы. Конечно, если этих людей уважаешь. А к Черчесову я отношусь с большим уважением. Поэтому к словам тренера, что у меня есть номер его телефона, по которому я всегда могу позвонить, отношусь вполне серьезно. Надеюсь, и он будет вспоминать обо мне по-доброму.

А "Спартак" я никогда из своей жизни не смогу и не захочу вычеркнуть - где бы ни играл. Потому что часть себя вычеркнуть невозможно.

Игорь РАБИНЕР

Монолог, который вы только что прочитали, является фрагментом новой книги обозревателя "СЭ" Игоря РАБИНЕРА "Как убивали "Спартак"-2". Эта книга посвящена событиям, происходившим в самом популярном клубе страны в течение последних двух лет. 1 декабря она поступит в книжные магазины.




http://www.sport-express.ru/art.shtml?150287

Да Федун не спартаковец не болеет он как сказал Торбинский "за ромбик", не живет он клубом и много времени в нем не проводит, у него есть основная работа Лукойл, а клуб видимо для него второстепенно, можно сказать из за него, а может не тока из за него теряем отличных игроков:Сычев, Самедов, Погребняк вот теперь Торбинский(((

И что самое обидное что забывают родной клуб и всякую херь про него говорят, один Погребняк чего стоит в каждом интерьвью во всем винит Спартак!

Эхххх теряем хороших игроков.Получается ростим звезд для всяких там локо, зенит.............

Пусть Федун у Гинера поучиться-вот он настоящий руководитель!

Из "Трансферных слухов"...

Спартак интересуется следующими игроками:
Пер Шельбред (Норвегия), Полузащита, Русенборг (Норвегия)
Маор Бузагло (Израиль), Полузащита, Бней Сахин (Израиль)
Ивица Олич (Хорватия), Нападающий, Гамбург (Германия)
Владимир Габулов (Россия), Вратарь, Кубань (Краснодар)

Дело не в том, болеет Федун за ромбик или нет.
Плохо, что он считает ниже своего достоинства просто поговорить с людьми.
Берлускони не считает, а Федун считает...

Vot писал(а):Дело не в том, болеет Федун за ромбик или нет.
Плохо, что он считает ниже своего достоинства просто поговорить с людьми.
Берлускони не считает, а Федун считает...

Нен удивлюсь если он даже всех игроков по имени и фамилии не знает!

Владелец «Спартака» Леонид Федун нашел рецепт борьбы с договорными матчами. Дабы сократить так называемое «болото» в чемпионате и исключить саму возможность «росписей» матчей, он предложил ввести в регламент турнира переходные игры. По плану Федуна 15-я и 16-я команды, как и прежде, вылетают из Премьер-лиги, а вот 13-я и 14-я играют переходные матчи с третьей и четвертой командами первого дивизиона. По мнению президента «Спартака», именно так можно избавиться от возможностей для манипуляций. Поддерживаете ли вы предложение Федуна?

Ну наконец-то хоть одна здравая идея!
А то "осень-весна", "осень-весна"...

«Спартак» подписал пятилетний контракт с полузащитником молодежной сборной Аргентины Кристианом Майданой. К команде новичок присоединится перед турецким сбором.

http://rus.spartak.com/usr/news/item.asp?id=58721

Что-то я не пойму ихней трансферной политики...
Самая основная проблема - нападение. Следующая (хоть и поменьше, но...) проблема с защитой. Полузащита в сезоне выглядела реально.
Но - пока подписали контракты с защитником, вратарем и ЧЕТЫРЬМЯ полузащитниками. Или там строго баш-на-баш работают (ушли защитник, вратать и три полузащитника).
По слухам, клуб все еще интересуется аж 4 нападающими:

Кристиан Сиган - Нап - Галлиполи (Италия)
Клаудио Никулеску - Нап - Динамо (Б, Румыния)
Иван Тарала - Нап - Торпедо (Москва)
Яссин Шихауи - Полуз - Цюрих (Швейцария)
Овидиу Петре - Полуз - Стяуа (Румыния)
Ивица Олич - Нап - Гамбург (Германия)

Игорь писал(а):Что-то я не пойму ихней трансферной политики...
Самая основная проблема - нападение. Следующая (хоть и поменьше, но...) проблема с защитой. Полузащита в сезоне выглядела реально.
Но - пока подписали контракты с защитником, вратарем и ЧЕТЫРЬМЯ полузащитниками. Или там строго баш-на-баш работают (ушли защитник, вратать и три полузащитника).
По слухам, клуб все еще интересуется аж 4 нападающими:

Кристиан Сиган - Нап - Галлиполи (Италия)
Клаудио Никулеску - Нап - Динамо (Б, Румыния)
Иван Тарала - Нап - Торпедо (Москва)
Яссин Шихауи - Полуз - Цюрих (Швейцария)
Овидиу Петре - Полуз - Стяуа (Румыния)
Ивица Олич - Нап - Гамбург (Германия)

я тоже могу назвать не меньше 10-ти фамилий нападающих, а что толку.Вот через две недели и увидим,какой будет Олич.

По-моему, проблемы везде, кроме вратаря и тренера.
Особенно в руководстве и на позиции пресс-аташе.

Интервью Войцеха Ковалевски из сегодняшнего "Спорт-Экспресса"
http://www.sport-express.ru/art.shtml?152467
Совсем беда с головой у руководства клуба!!!

Войцех КОВАЛЕВСКИ: "НЕ МОГУ ПОНЯТЬ, ЧЕМ Я ОБИДЕЛ "СПАРТАК"

Огромное Войцеху спасибо. Что ему, уезжающему из Москвы, до репортеров? Квартира заперта, ключи сданы. Пожитки свалены в багажник. Но он не спешит покидать Сокольники. Дожидается нас, страдающих в пробке. Пьет кофе в крошечном ресторанчике вместе с приехавшим проститься Алексеем Зуевым, да товарищем, с которым будет добираться до Польши. Подменяя друг друга за рулем.

ДО СВИДАНИЯ, МОСКВА

- Договариваясь об интервью, вы сказали: "Чем скорее уеду из Москвы, тем лучше". Настроение ужасное?

- Проблема не в этом. Масса дел, и все надо решать быстро. Приехал за вещами.

- Вы провели в Москве два дня. С кем общались?

- С вами да Лешей Зуевым. Хотел встретиться с Максом Калиниченко, но он лечится в Германии. Поговорили только по телефону. Сейчас закончим с интервью - и в машину. Вещи уже в багажнике.

- "Хаммера"?

- Нет, поеду на другом автомобиле. "Хаммер" давно в Польше, сам его перегонял. Люблю водить машину. Несколько раз проделывал путь из Москвы до дома в одиночку за рулем.

РЯДОВЫЕ И ГЕНЕРАЛЫ

- Последний год - потерянный?

- А как вы думаете? Здоровый футболист не играет сезон. Он может выходить на поле, но не выходит. Польза в этом тоже есть: я прошел через большое испытание. И не сломался. Хоть некоторые люди, которые смотрели на мои мучения со стороны, поражались: как выдерживаю унижения?! Ведь были моменты, когда мне просто показывали, что Ковалевски - никто!

- Например?

- Команда разминается, я занимаюсь в общей группе. Потом начинается игровое упражнение, пара вратарей в работе, а Ковалевски бегает по кругу. И так продолжалось месяц, два... Я не понимал, что от меня хотят? И зачем я в этой Тарасовке?

- Может, проверяли возможности вашего организма? Сколько Ковалевски способен терпеть?

- Уверен, да. От меня ждали нервного срыва.

- Что помогло не сорваться?

- Друзья, семья. Болельщики. Люди, не имеющие отношения к команде. Напишите, пожалуйста, о них - может, нам уже не доведется встретиться. Музыкант Дима, с которым познакомился в клубе "Чердак". Юра Червяков, который раньше работал в "Спартаке". Юра Данилевский.

Был, правда, момент, когда оказался на грани срыва. Не хватало капли. Я уже не мог отыскать для себя слова, чтобы успокоиться. Но потом сказал: "Войцех, тебя проверяют. Ждут, что сорвешься. Не надо давать этим людям шанс". И я сдержался.

- В противном случае вас выставили бы из команды, как Аленичева?

- Думал, что после высказываний Дмитрия в прессе руководство "Спартака" чему-то научилось. Любой урок - он должен быть для двух сторон. Только поэтому посчитал, что не стоит выносить в прессу проблемы нынешнего "Спартака". Для меня этот клуб важнее, чем собственная реклама. Конечно, мог отправиться в "Спорт-Экспресс", все рассказать - и недели две в футбольном мире обсуждали бы исключительно это. Но кто бы в результате выиграл?

И я пошел прямо к руководству. Аленичев атаковал главного тренера, а я размышлял о проблемах команды в целом. Которые легко решались. Но по реакции начальства все стало понятно.

- С кем разговаривали?

- С Шавло. При всей команде.

- Когда поняли, что с Сергеем Дмитриевичем вступать в беседы не стоило?

- Тут же. Когда он начал заикаться. После того как в "Спартаке" не поддержали Аленичева, коллектив распался. Это была проверка, которую мы не прошли. С того дня каждый был сам по себе, никто никому не помогал. По этой причине и упустили золото в 2006-м. Хотя кто-то, допускаю, скажет: проиграли из-за ошибок Ковалевски. Ну и ладно, пусть все вешают на меня.

Да, много говорилось о моих проколах. Но покажите вратаря, который не пропускает нелепых голов. Вопрос в том, кто и как хочет смотреть на эти ошибки.

- Как реагировал человек с капитанской повязкой, Егор Титов?

- Оставьте вы его в покое. Титов много сделал для "Спартака" как игрок, не будем о нем. Пусть другие оценивают.

- В какой момент потеряли к Шавло всякое уважение?

- Это было так давно, что сейчас и не вспомню... С гендиректором нет никакого смысла разговаривать, он ничего не решает. И никто не хотел с ним иметь дело.

- Зачем же вы на собрании затеяли беседу?

- А с кем я должен был говорить?

- К Федуну не пробиться?

- Нет.

- Даже не пытались?

- Он же сказал - "генерал не общается с рядовыми". Кстати, из истории знаю, что самые великие генералы стремились общаться со своими солдатами. Потому добивались огромных побед.

- В "Шахтере" "генерал" был совсем другим?

- Да. К Ринату Ахметову отношусь с колоссальным уважением. Видел, что он не ставит себя выше остальных по принципу финансового благосостояния. Говорит на равных и с футболистом, и партнером по бизнесу, и человеком, который убирает у него на стоянке.

- Федун утверждает, что встречается с командой дважды в год - до сезона и после. Так и есть?

- Чаще. Когда команда добивается успехов - почему бы не встретиться? В 2005-м Федун танцевал с нами в раздевалке. Почему не обнять Ковалевски, когда выиграли серебро и вышли в Лигу чемпионов? В такие минуты с "рядовыми" общаться приятно...

- Если бы сейчас к нам подсел Шавло, что бы ему сказали?

- "Вы не могли бы пересесть за другой столик?"

ВОСЕМЬ ШВОВ

- К Владимиру Федотову отношение у вас теплее?

- С чего вы взяли, что в моей душе живет злость на Федотова? Да, было недопонимание, Федотов в какой-то момент просто закрылся, но я его не осуждаю. Наверное, ему было трудно выслушивать мнения игроков. Понимал: все равно не сможет ни на что повлиять. А врать в глаза не хотел.

- Владимир Быстров нам рассказывал, что вы с главным тренером отлично ладили. Что не помешало вскоре тому же Федотову заявить: "Ковалевски слабый вратарь, мне не нужен..."

- Вопрос в одном: свое ли мнение высказывал Федотов? Или кого-то из начальников?

- Разговаривали с главным тренером, почему выпали из состава?

- В январе 2007-го, когда "Спартак" сидел на сборах в Турции, я спросил о чем-то Григорьича. Услышал в ответ: "Ты сам виноват, что "Спартак" ищет вратаря..." Вы поняли? "Спартак"! Он говорил не об ошибках, а о моих высказываниях. Как тренер, Федотов не высказывал мне претензий по поводу тех голов.

- Но как-то на пресс-конференции игру Ковалевски он прокомментировал жестко: "Посмотрите на табло".

- Это было после "Москвы". Именно тогда дошло, что поддержки тренера больше нет. Игрок всегда такое чувствует. Я готов принять любую критику, но говори со мной напрямую. Тренер - игрок. Если хочешь что-то сказать, подойди ко мне, - не надо действовать через прессу!

Вы ничего не знаете про тот матч. Я должен был уйти с поля минуте на двадцатой. Получил травму, но остался в воротах. Потом был матч в Раменском, и я уже не повторил ошибку. Попросил замену. Правда, там было все серьезнее - один глаз ничего не видел.

Не будь эпизода с "Москвой" и высказываний Федотова, я и с "Сатурном" доиграл бы до конца. Или до момента, пока не упал бы.

- Зачем?

- В такие секунды бьешься за тренера. Помню, в Донецке мы сражались за исторический первый титул "Шахтера". У меня рука была разорвана так, что после каждого матча накладывали заново восемь швов. Свитер был красным от крови. Вы снова можете спросить: зачем?

- Спрашиваем.

- Невио Скала попросил меня набраться мужества и доиграть три последних матча. Я остался, мы выиграли и получили чемпионство. Я играл за тренера! За человека!

- Однако проходит время - и о ваших подвигах никто не вспоминает. Что в "Шахтере", что в "Спартаке".

- C'est la vie.

"ГДЕ ТВОЙ ДРУГ?"

- Чем нынешняя ситуация отличается от той, что была в "Шахтере"?

- В Донецке все было иначе. Сначала лечил травму, затем долго восстанавливался. У Ахметова гигантские финансовые возможности - он просто купил нового голкипера. Получилось так: одновременно в "Шахтер" пришли новый главный тренер Шустер и новый вратарь Плетикоса. Я уже был на трансфере. Шустер на меня толком не успел посмотреть, вместе провели две тренировки. Потом Мариуш Левандовски рассказывал, что к нему подошел Шустер: "Где твой друг Войцех?" - "Уехал..."

- Вы говорили, что и в "Шахтере" с вами поступили не совсем красиво.

- Да. Все разрешилось только после личной беседы с Ахметовым. А то держали-держали, просили за меня деньги, потом президент объявил: на полгода в аренду отпустим бесплатно...

- Еще была загадочная история с номером на майке.

- Была. Смешно вспоминать. Когда перешел в "Шахтер", получил 16-й номер. Что вполне устраивало. Прежде основным голкипером в Донецке был Вирт, и у него на свитере была "единичка". Вскоре ее предложили мне, но я знал, что Вирт болеет. Чтобы парня не добивать окончательно, от его номера отказался. Это было бы неуважение.

Когда Вирта продали, номер освободился. Мы стали чемпионами. Я уговаривал в межсезонье руководителей сохранить на моей спине цифру "16" - и в отпуск уехал с уверенностью, что они все поняли. Но вернулся, получил новый комплект формы - и вместо "16" увидел "1".

А дальше те же люди очень быстро начали у меня первый номер отбирать для Плетикосы. Хорошо, что в "Спартаке" мне дали тридцатый - и никто на него не претендовал. Да я никому бы его не отдал.

- Года на спартаковской скамейке достаточно, чтобы начать сомневаться в себе?

- А я не сидел на скамейке.

- Хорошо, на трибуне.

- И там не всегда. Потерял ли уверенность - покажет время. Меня ничто не пугает. В Донецке я тоже ведь целый сезон не знал, что такое официальные игры. Так что опыт есть...

- В прошедшем году был хоть один день, который можете назвать счастливым?

- Сейчас пытаюсь что-то выделить и не могу. Разве что тот февральский денек, когда сыну исполнился год, я провел дома - и это было замечательно.

- По зарплате вопросов к "Спартаку" не возникало?

- Нет. Но никакая зарплата не стоит потраченных нервов. В "Спартаке" играл не из-за денег. Между прочим, в Москве условия у меня были хуже, чем в Донецке. Но думал лишь о том, что попал в легендарную команду. Которая была на изломе. Тогда, в 2003-м, в "Спартаке" все было поставлено с ног на голову.

- Каждый приезд в Тарасовку в прошедшем сезоне был для вас словно каторга?

- Я относился по-другому. Любая тренировка для меня складывалась из маленьких побед. Поймал мяч - победа. Пробежал круг - тоже. И я шажочек за шажочком пробивался сквозь густой лес. Старался не размышлять о завтрашнем дне. Как представлял, что надо ждать еще восемь месяцев, становилось жутко. Если бы думал о будущем постоянно, сошел бы с ума.

- На близких злость не срывали?

- Нет. Да и жена все понимала. Видела, в каком я состоянии. Три с половиной года я стабильно играл, был востребован на сто процентов. А потом движок попытались заглушить. Но это невозможно, он все равно будет работать, а энергию нужно на что-то направлять.

- По вашим же словам, матчи посещали редко. Почему?

- Я несколько раз сходил, и мне очень не понравились некоторые комментарии соседей по адресу команды. Впрочем, ко мне лично болельщики прекрасно относились, и я всегда буду это помнить... Мечтал увидеть забитые Лужники - и на матче с ЦСКА был побит рекорд посещаемости чемпионатов России. Я был счастлив.

ДОГАДАЙТЕСЬ САМИ

- За что уволили тренера вратарей Юрия Перескокова?

- Перескоков вывел меня на уровень "Спартака". Меня, Диму Хомича и Лешу Зуева классно готовил к играм. Мы, вратари, прогрессировали, в играх это было заметно. Работали дружно и уважали друг друга. Хотя поначалу было всякое.

- Когда вы чуть не подрались с Зуевым?

- До драки было далеко, но словами обменялись крепкими. А когда взяли Плетикосу, начальники подумали - Перескоков будет необъективен в оценке нового вратаря. Чего-то испугались. И убрали.

- Как работалось с его сменщиком Стауче?

- Толковый тренер, хороший человек. Занимается своим делом, никуда не лезет.

- Кроме "Локомотива" вас летом кто-то звал?

- Были звонки из Испании, но предлагали "вариант Матузалема". С разрывом контракта. Ответил, что такое - не для меня.

А с "Локомотивом" все выглядело странно. Встретился в Москве с Липатовым, и, как я понял, на следующей встрече вопрос будет решен. Мне сказали: "Скоро приезжает тренер, последнее слово за ним". День спустя читаю интервью Бышовца: "Я без Ковалевски не могу". После этого - тишина.

- Так кто заблокировал переход - Бышовец или Липатов?

- Не в курсе. Они пропали, и все. До этого выдернув меня с австрийского сбора в Москву.

- Вы не могли летом настоять на уходе из "Спартака"?

- Я настаивал - и меня отправили на трибуну. Черчесов был откровенен: "У нас есть первый номер - Плетикоса. Что скажешь?" - "Саламович, я не умею быть вторым номером. Буду работать на тренировках, но что я вам докажу? Всем известен мой потенциал. Поэтому хочу уйти". Ну и уходи, ответили мне. И перестали включать даже в запас.

- Сейчас вы - свободный агент?

- Правильно.

- Казалось бы, в российском чемпионате должны быть нарасхват. Но почему-то предложений нет.

- Не знаю, что происходит. Не буду же сам обзванивать клубы? Поступят предложения - агент сообщит. Но их нет.

- С Черчесовым попрощались?

- Пока нет. Сегодня позвоню, перед самым отъездом. Много говорить не буду: "Спасибо, до свидания, желаю удачи". "Спартак" был до Ковалевски - и будет после.

- Если бы Черчесов захотел вернуть вас в ворота - ему бы не дали это сделать?

- Не дали бы. Между прочим, при Федотове было такое. После поражения в Химках на матч с "Москвой" он планировал поставить меня. Но ему не позволили.

- Как надо вести себя в "Спартаке", чтобы там заиграть?

- Быть собой.

- Вы пытались - и судьба у вас довольно печальная.

- Ну и что? Ничего не потерял. Остался собой, и таким меня запомнят. Я не был тряпкой. Никогда не буду прогибаться и говорить про белое, что это - черное. Сохранил лицо. Пусть цена и высока.

- Черчесов сказал про Быстрова, доигравшего матч с тяжелой травмой: "С такими можно идти на войну". Из всех игроков, с которыми сталкивались вы, - с кем в первую очередь пошли бы на войну?

- С Зуевым. Он всегда меня поддерживал. С Калиной, Боярой, Быстровым, Баженовым, Торбинским, Моцартом, Дедурой, Йиранеком, Ковачем, Родригесом, Погатецем, Видичем...

- Вы всю основу "Спартака" перечислите!

- Кроме двух человек.

- Кого не назовете?

- Догадайтесь сами.

"ЗОЛОТЫЕ КАБАНЫ" ДОРОЖЕ "ХАММЕРА"

- Когда забрали вещи из Тарасовки?

- Еще в декабре. Команды там не было. Специально не подгадывал, так получилось. Собрался быстро, эмоций особых не испытывал. Наверное, внутри все давно перегорело. Но когда закрывались ворота базы, бросил взгляд в заднее зеркало машины. Подумал: "Закончился славный период в карьере. Бог даст, следующий будет не хуже. Жизнь продолжается".

- В Москве у вас была своя квартира?

- Служебная.

- А "хаммер", может, продать к черту, чтоб не напоминал о дурном?

- Нет, расстаться с ним не могу. И не потому, что это единственный "хаммер" в Сувалках. Машину полюбил сын, которому всего два года. Да и я к ней привык. О "Спартаке" всегда будет напоминать - хотя бы сиденьями с красно-белыми ромбиками. Но скажу откровенно: для меня гораздо важнее "Золотые кабаны", которые два года подряд получал от болельщиков как лучший игрок "Спартака". А "хаммер"... Я бы с легкостью променял его на человеческое отношение в клубе. Чтобы на прощание сказали "спасибо", на чашку кофе пригласили в офис. Но разве на Покровском бульваре это кого-то заботит? Я же простой солдат.

- После этого "хаммера" узнали, что такое зависть?

- Вот-вот. Когда ты наверху, вокруг сотни людей. Стоит опуститься - и всем им становишься неинтересен. Вроде не мальчик, всякое повидал, но не перестаю удивляться, сталкиваясь с завистью, подлостью и цинизмом. Я не умею так относиться к людям, при том, что других недостатков хватает.

- Очень любопытно - каких?

- Не в самой корректной форме доношу мысли до партнеров, захлестывают эмоции. Но это от желания выигрывать! На турнире Первого канала в 2006-м после поражения от "Шахтера", помню, метнул в раздевалке пластиковую бутылку в стену. Мы проиграли позорно - исключительно из-за того, что кое-кто из наших футболистов во время матча мозгами уже был дома. Меня это страшно разозлило. При Старкове о таких вещах можно было говорить открыто.

- И часто кидали бутылки в раздевалке?

- Больше - ни разу. Старался завести команду другими методами.

- Говорят, в "Спартаке" у вас случались стычки и с Видичем, и с Жедером...

- С Видой периодически рубились на поле. После чего у обоих появлялась мотивация и это шло на пользу команде. Мы прекрасно дополняли друг друга. Однажды на тренировке так столкнулись, что Старков за голову схватился. Думал, разом двоих потерял. Но мы с Видой встали, посмеялись и погнали дальше. Рядовой момент.

- А с Жедером что не поделили?

- В раздевалке в перерыве матча с "Интером" он неожиданно начал что-то кричать по-португальски. Повернулся к нему: "Сядь, остынь. После игры все обсудим". Но Жедер не унимался. Я направился к нему, пытаясь все-таки успокоить, и тут дверь открыл Федотов. Сразу решил, что я опять какие-то разборки устраиваю, стал мне "пихать". "Григорьич, вы не правы, - вскочил с места Быстров. - Вой ни в чем не виноват".

- Вы рассказывали, что во всех ваших командах были драки на тренировках. Самая масштабная?

- В "Гроклине". Началось все с игровых эпизодов. Борьба за мяч вдруг пошла настолько жестокая, что искры летели из глаз. С футболом это не имело ничего общего.

- А где был тренер?

- Демонстративно отвернулся. А драка вспыхнула уже в раздевалке, правда, без моего участия. Но в итоге, как и у нас с Видичем, пошло на пользу команде. Добавило куража.

В ЛЕС НА КВАДРОЦИКЛЕ

- С фанатами других клубов инциденты бывали?

- Никогда не слышал оскорблений. Наоборот, все говорили одно и то же: "Войцех, переходи в нашу команду". Извините, - отвечал, - я игрок "Спартака". Был лишь один неприятный случай. Два года назад в Лужниках после матча с "Торпедо" какой-то спартаковский болельщик во весь голос крыл меня матом. Делал все, чтобы вывести из себя, и своего добился. Я сорвался: "Тебя что, жена не любит? Иди лучше домой". Потом увидел, что сами фанаты его оттащили в сторону и едва не отлупили.

Вообще-то после любого матча шел на контакт с болельщиками. Даже если проиграли - не отталкивал их. Отвечал на вопросы, объяснял, что творится в "Спартаке". Это важно. Тогда мы станем ближе, и команда будет чувствовать поддержку.

- Какие подарки остались от фанатов?

- Ой, много! Перед Новым годом болельщики наградили медалью "За заслуги перед "Спартаком". Получал ее вместе с Юрием Гавриловым и Денисом Бояринцевым. Как-то после матча подошла одна девушка и протянула листок со стихами, посвященными мне. А другая, в Перми, вручила букет - у меня незадолго до этого был день рождения. Я растерялся от неожиданности. Раньше никогда девочки мне цветы не дарили. А я вынес ей из раздевалки вратарский свитер.

- Даже в Алма-Ате вас завалили сувенирами?

- Да. Вручили меховую шапку и плетку, чтобы погонять коней. В Казахстан прилетел со сборной Польши на отборочный матч чемпионата Европы. Приземлились в два часа ночи. Выходим из аэропорта - смотрю, народ толпится с красно-белыми флагами. Сначала подумал, что польские болельщики - цвета те же. Получше пригляделся - надо же, спартаковцы! И все орут: "Вой-цех! Вой-цех!" Игроки в шоке, да и я, признаться, тоже. Минут сорок добирался до автобуса, все ждали, пока раздам автографы и сфотографируюсь с каждым фанатом.

- На московских улицах подходят часто?

- Да. Благодарят, желают удачи. В октябре ехал на "хаммере" в Польшу. На трассе тормозит гаишник. Я документы не успел достать, как он воскликнул: "Войцех, ты что, уезжаешь из "Спартака"?" Пока нет, говорю. Всего-навсего в отпуск. "Успеха тебе", - сказал он на прощание. На этой трассе все гаишники мой "хаммер" знают. Нередко домой мотался на автомобиле.

- Знаменитый советский футболист Александр Заваров в конце 90-х перегонял через Польшу "мерседес". На него напали, отняли машину. Опасно ездить по польским дорогам?

- Сейчас - нет. А десять лет назад действительно было неспокойно. Куча банд на дороге промышляли грабежами. Проблемы были у многих польских футболистов. У кого-то угоняли машины, кого-то даже выбрасывали на ходу. Но - не меня.

- Ваши родители, кажется, работали в полиции?

- Да. Мама уже на пенсии. А отец умер пять лет назад.

- Себя в полицейской форме представляете?

- Нет. Но если бы не футбол, выбрал бы карьеру военного.

- Виктор Прокопенко говорил, что пару раз в год ему нужна тишина - и в одиночестве уезжал на джипе охотиться в глушь. Вы его понимаете?

- Еще бы! В прошлом году сам через это прошел. Если был в Сувалках, садился на квадроцикл, добирался до леса. Глушил мотор и сидел там час, полтора. Это помогало освободить голову от мрачных мыслей. А когда в Москве становилось тяжело и хотелось куда-нибудь сбежать, отправлялся в яхт-клуб. Катался по реке на яхте. Тоже способ развеяться.

- Что бы вы сейчас посоветовали Плетикосе? Не обольщаться похвалой, быть готовым ко всему?

- Зачем ему мои советы? У каждого своя дорога. Разве что удачи могу пожелать. Как и остальным ребятам. Это все-таки было счастье - играть в таком клубе и для таких болельщиков. Три с половиной года в "Спартаке" пролетели как миг. Было разное, но я по-доброму буду вспоминать Россию. Здесь нашел много друзей. И наверняка вернусь - только не знаю, когда и в каком качестве...

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ


- В Москву вернетесь не скоро?

- Хочу приехать на финал Лиги чемпионов. Посмотрим, получится ли.

- В "Спартаке" "спасибо" на прощание услышали?

- Мне даже шанса не дали что-то услышать. О том, что контракт со "Спартаком" не будет продлен, узнал 30 декабря. Когда все были в отпуске. Сейчас уезжаю, отпуск продолжается (наш разговор состоялся 13 января. - Прим. "СЭ"). Сидеть в Москве и чего-то ждать глупо - в Польше решается вопрос с моим трудоустройством.

- Все идет к тому, что продолжите карьеру в одном из польских клубов?

- Да, варианты с "Вислой" и "Короной" самые реальные. Ждать нет сил. Очень хочу играть. Возможно, подпишу контракт до лета. Дальше видно будет. В "Корону", к слову, приглашает Павел Янас.

- Бывший тренер сборной Польши, который перед чемпионатом мира-2006 отцепил от команды несколько знаменитых игроков вместе с вами - и провалил турнир?

- Он самый. В "Короне" Янас - спортивный директор. Три дня назад встречались, пили кофе.

- Не интересовались, почему он не взял вас на чемпионат мира?

- Незачем интересоваться. Уже ничего не вернешь.

ЗАКОН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ

- Как вам сообщили, что со "Спартаком" контракт продлен не будет?

- Сначала позвонили из клуба, потом прислали факс. В тот же день прочитал об этом на клубном сайте.

- Рассчитывали на продление?

- Ни на что я не рассчитывал. Просто 4 декабря в Москве расспрашивал начальство о моей судьбе. Хотел узнать решение. Никакого ответа не получил, тянули до последнего. Я мог уже тогда начать тренироваться с какой-то командой, но вместо этого пришлось сидеть без дела. Потерял полмесяца.

- За прошедший сезон "Спартак" предлагал продлить контракт?

- Вы разве не слышали высказывания господина Шавло? Я всем говорил, что мой контракт заканчивается 31 декабря, а он уверял, что клуб может продлить его автоматически. Даже без моего согласия. "Нет, нет, Войцех ошибается..."

Я прекрасно понимал, что нового контракта не будет. Все к этому шло. Не могу понять другое: зачем нужно было тянуть? И почему меня не отпустили летом? "Спартак" получил бы деньги, я давно играл бы. Но клуб выбрал вариант, при котором теряли все. Может, вы знаете, в чем логика "Спартака"?

- Не знаем. И у вас никакой версии?

- Спросите как-нибудь на Покровском бульваре.

- Что означала фраза Шавло, будто клуб может продлить контракт в одностороннем порядке?

- Был такой пункт: если "Спартак" желал продлить со мной контракт, он мог это сделать до 31 декабря. Но есть еще закон человеческий. Юридически клуб имел право мариновать меня до Нового года, и он это сделал. Вместо того чтобы дать время хотя бы на то, чтобы перевезти вещи.

- При этом руководители "Спартака" общались с вами так, словно вы их чем-то обидели?

- Вот и я не могу понять: чем я их обидел?!

- К тому же вы, в отличие от Аленичева, клуб через газеты не критиковали.

- Но "поблагодарили" меня так же, как Аленичева. Честное слово, не таким представлял свой уход из "Спартака". Думал, эта команда станет последней в карьере. Закончу играть в Москве.

- Дмитрий Булыкин еще недавно сложности в карьере объяснял своеобразно: "Все потому, что личная жизнь складывается замечательно. Бог компенсирует..."

- Понятия не имею, за что мне воздалось. Но точно знаю: все, что происходит, - к лучшему. Надо только сделать выводы и не зацикливаться на ситуации. Нельзя биться головой о стену в поисках ответа: "почему?"

- Главный для вас урок из этой истории?

- Никому об этом не расскажу.

- Помните, когда в ваших отношениях со "Спартаком" все пошло наперекосяк?

- Я такой человек: если что-то мешает в работе мне или команде, в себе держать не буду. Скажу вслух. Возможно, футболисту стоит вести себя иначе. Это тоже урок. В "Спартаке" игроки обсуждали проблемы между собой - а руководство делало вид, что ничего не происходит. Но это влияло на результат, отвлекало от футбола! Закончилось тем, что убрали того, кто рассказывал о проблемах. Но - не сами проблемы.

- Рассказывали вы?

- Как правило.

- Вместо капитана?

- У нас был капитан. Дима Аленичев.

- Его преемник - капитан только на поле?

- Преемником Аленичева был выбран Максим Калиниченко. Выбран ребятами.

- Но руководство решило, что капитаном должен быть Титов?

- Не знаю, кто это решил. Я знаю эффект внутри команды.

- Прежде вы сталкивались с такой ситуацией: команда выбирает одного капитана, а повязку получает другой человек?

- Никогда.

- Андрей Тихонов сказал: "Если бы не ходил к руководству просить за ребят, до сих пор играл бы в "Спартаке". Готовы повторить то же самое?

- Большой привет Тихонову. Эти слова и про меня.

Ну что трабблы у босов - это да... Но что Ковалевски такой белый и пушистый, как в этом интервью - слабо верится. Травма - проси замену, а не пропускай глупые плюхи. Гордиться этим ("...для тренера...") нелепо.

Но вообще эти идиотские подковерные игры, эта мышиная возня и вынуждает год за годом разочаровываться в команде. Как "ушли" Тихонова (одного из лучших на тот момент) - так и началось...